30 июн. 2011 г.

А ты думаешь спроста



А ты думаешь спроста,
люди прыгают с моста,
забывая про Христа,
хоть душа у них чиста.

Жизнь, то не стакан вина,
что легко допить до дна,
перспектива не ясна,
неизвестна и цена.

Но надеется чудак,
заплатить за всё пятак,
жизнь протопать не в напряг.
Получается – не так.

Он и прыгает с моста.
Вниз, где только чернота,
в воду ту, что не свята,
прямо в адовы врата.

Обрывают жизни нить,
но не нам таких судить.
Умирать сложней, чем жить…
Суть, что сказано увидь.

А ты думаешь спроста,
люди прыгают с моста…

На чёрное


Как волк, в предчувствии беды,
Мечусь я по судьбе-дороге.
Всё как-то вкось, всё нелады
И неоткуда ждать подмоги.
Предательски сочится пот
И я предчувствием снедаем –
Беда за поворотом ждёт…
И этим чувством выедаем –
Со дна души, на самый верх,
Оно ползёт комком холодным.
И ясно вижу неуспех,
Я в начинаньи благородном –

Принять беду, не околеть,
Что есть, поставивши "на чёрно"…
И душу кровью отогреть,
Беды перекусивши горло.

29 июн. 2011 г.

Лондон или Париж


Я живу где-то там,
Подомной плоскость крыш.
Снятся мне по ночам
Лондон или Париж.
Просыпаюсь, опять
Тоже поле из крыш.
Остается мечтать –
Лондон или Париж.
Ну скажи же, скажи,
Почему ты молчишь?...
Ты, как те миражи —
Лондон или Париж.
Улыбаются мне,
Лишь богини с афиш?
Снова будет во сне,
Лондон или Париж.
А затем – наяву,
От тебя снова тишь.
Так вот снами живу —
Там, где Лондон, Париж.

первоначальный вариант здесь


Первый тост набросок


Естественно за них,
тот тост, что будет первый
Пускай не за живых,
он тем и характерный
Что рюмки не сведут -
не слышен звон стекла...
Они всё время тут
ты глянь... вон у стола
Один, второй и третий,
и вот уж целый взвод
Таким ребят на свете
ну, кто сейчас найдёт
Никто нас не осудит,
ну, разве пустоцвет
Что первый тост наш будет
за тех, кого уж нет.



основной вариант здесь

28 июн. 2011 г.

На самом деле


Женщины абсолютно уверены, что заняли Его сердце.
На самом деле – сидят в печенке и выносят Его мозг.

Обреченным быть любимым


Я обречен, тобою быть любимым,
Но к сожаленью, не тебя любить
И быть тебе, до слёз необходимым
О расставанье, день и ночь молить.

Я обречен! О как звучит печально!
Любимым быть порою тяжело
Любовь прекрасна – это изначально,
Но иногда, мне кажется, что зло.

25 июн. 2011 г.

Разум и страсть


Холодный разум не растопит пламя  страсти.
Страданья и любовь приют найдут в душе.
И будут рвать её на маленькие части.
И жать на газ, не тормозя на вираже.

А разум строит стену из камней сомнений.
Гляди растёт она опарой на дрожжах.
И для спасенья не найдя иных решений,
Страсть давит в пол педали газ на виражах.

И вырываясь на простор до горизонта
Сметают чувства равнодушие ума
И ты живёшь уже по полной без дисконта
И не страшны тебе – тюрьма или сума

первоначальный - черновой вариант здесь


24 июн. 2011 г.

Слишком много растрачено


Слишком много растрачено попусту времени.
Разбросали его на пустые дела.
И стучит – как упрёк, частым пульсом по темени,
Давит плечи сума грузом из барахла.

Как посмотришь багаж – ничего в этом ценного
И за всё не дадут даже и пятака.
Жизни – большую часть, составляем из тленного.
Просто сложно ваять что ни день – на века.

Всё, над чем мы корпели, перебрав словно чётки.
Включат лучшее в наш некролог-парафраз,
Чтобы тот не смотрелся пустовато-коротким,
Нужно сделать такое, что вспомнят ни раз.

23 июн. 2011 г.

Верёвка куплена, коплю на мыло


Верёвка куплена, коплю на мыло.
На похороны отложил.
Затем естественно – не есть, а было
И не живу, а просто  жил.

Ну, а куда деваться – полукровке,
Хотя кровищи – на двоих
Отдаться, с удовольствием, верёвке…
Эй ты, дружок, чего притих?

Как неприятен я, теперь покойник?
А ты живого-то, любил?
Отмоешь руки ты, вон рукомойник,
Чтоб запах не смущал могил.

30 дней


Время отвратительный психолог –
Только лишь пытается лечить.
Если ждёшь, то месяц слишком долог.
Короток, коль хочешь позабыть.
Но бывают всё же исключенья,
Проявив недюжинную прыть,
Удается времени леченье –
Месяц может много изменить.

Тридцать дней, как звенья на цепи –
Выдержат, а может, перетрутся?
Ты ему: Терпение крепи;
Он тебе: Ты не забудь вернуться.

22 июн. 2011 г.

Типаж


Толпы захваченный игрой
Ты раб привычных схем.
Не можешь быть самим собой –
Так будешь ты никем.

Понятье есть – оригинал,
он враг для типажа
А ты всего лишь номинал,
один из тиража.

Чудо


Я в жизни не мечтал уже о чуде
И честно, потихоньку начал пить.
Нежданно появились всё же люди
С которыми возможно говорить.

Как много мне встречались недотроги,
С которыми серьёзно не шути.
Но видно помогли мне всё же боги,
Кого-то встретить, а точней найти.

Мне повезло нечаянно, нежданно,
А может быть, совсем не повезло.
Бывает, ошибаемся мы с пьяну
И то, что в радость будет нам во зло.

Ещё не решено, но я гадаю –
Мне повезло? Ответ: Ещё не знаю.

21 июн. 2011 г.

Разум и чувства


Холодный разум неподвластен чувству,
Какие чувства там, где есть расчёт.
Как логика противница искусству,
Они разнятся, как огонь и лёд.

Нельзя им — вместе. Мы-то это знаем,
Какой у чувства в холоде полёт.
И каждый раз с тобою мы гадаем:
Погаснет ли огонь, растоплен будет лёд?

Первый день войны


(это продолжение другого стихотворения находящегося здесь)

4.02. Заслышался гул –
Оттуда, где солнца закаты
Он мирную жизнь, как ножом полоснул
Мгновение, мы стали солдаты
****
Не встречают зло
В первый тот налёт
Тем им повезло,
Что никто не ждёт

Песню смерть заводит,
Вой такой стоит
Из пике выходит,
Серый Мессершмитт

Выстроились кругом,
Миг, и сорвались
Цепью – друг, за другом
Полетели вниз

Смерть кругами бродит,
Что могло – горит
Из пике выходит,
Серый Мессершмитт

Смерть уж не крадётся
Только берегись
Пожалеть придётся
Тем, кто родились

Скулы просто сводит,
Лето, а знобит
Из пике выходит,
Серый Мессершмитт

Стиснем зубы братцы –
Ни к чему «Ура»
Смерти отдаваться
Нам не задарма

Смерть пусть, хороводит,
Словно зверь урчит
Из пике выходит,
Серый Мессершмитт

Их гнилое племя
Разве нас согнёт
Запустило время,
До победы счёт

Утро 22-го 1941 года...


Затихло всё. Минуты до рассвета
То будет самый длинный день
Июнь. Двадцать второе. Лето.
Ночь коротка – мелькнула словно тень.

Затихло всё – как чувствует природа,
Что лишь взойдёт, и всё пойдет не так
Ползут минуты. Миг лишь до восхода
И тот же миг, до яростных атак.

Всё притаилось, ясно понимая,
Один лишь шаг остался до войны.
Вот первый луч, а тишина такая,
Что аж полеты бабочек слышны.

20 июн. 2011 г.

Придёт пора за всё платить

Придёт пора платить за глупость,
За безрассудность и добро –
Мне с ними так всегда везло –
За пригибанье и негнутость,
За добродушье, да и зло.

Не знаю, хватит для оплаты,
Того, что скоплено давно –
Везёт таким как я в кино,
А в жизни все мы виноваты,
Не напрямую – заодно….

А с кем? … не выбираем сами,
Нас загоняют в строй тычком,
Да только выстроив, потом –
Нас выставляют дураками,
На свете, названном «на том».

Придёт пора за всё платить,
За пораженья и победы,
За монологи и беседы,
За то, что называем «жить».

18 июн. 2011 г.

Фаэтон



В неполных тридцать инвалид,
Зато не мёртвый
И днём и ночью так болит,
Что зубы стёрты
 – Ты друг себя побереги,
Меня просили
А что беречь, когда враги
Есть у России
Мне умереть не довелось –
Прошло в полтона,
Страну же крошит вкривь и вкось,
Как Фаэтона.

Переползает вера, с века в век


Всё начиналось с маленьких божков –
На них молились люди из пещер.
С тех пор, не можем выйти из оков,
Что сковываю разум, догмой вер.

Переползает вера, с века в век,
Уж род людской, в пещерах не живёт.
В себя, так не поверил человек,
Оковы детям он передаёт.

Душе порочной вера ни к чему
Она лишь давит, словно бы корсет
Ты можешь верить чёрту самому
Но совести, как не было, так нет

Коль дух силён, зачем тебе Завет?
Писался он, для слабеньких душой
На зло, наложишь сам себе запрет.
Поверь, ты это сможешь….  Бог с тобой.

16 июн. 2011 г.

Без грима



Я живу: как есть, не гримируюсь,
Не скрываю своего лица,
Если не согласен, не торгуюсь
И не оправдаю подлеца.

Пусть воспринимают как паяца,
Заходясь от смеха каждый раз.
Просто слишком глуп, чтоб притворяться
И скрывать, что чувствую сейчас.

Обо мне порой, как об уроде,
Говорит лишь сотня, но из ста.
Сколько вас – добрейших, на свободе
В мыслях, распинающих Христа.

14 июн. 2011 г.

Психоделика


Опять сорвался – словно с ветки лист,
Лечу и не могу остановиться.
И ветер чувств – заклятый пофигист,
Старается свободой насладиться.

В одно мгновенье – вверх и тут же вниз,
Аж кровь в виски разбойником стучится.
И чтоб ни содержал там эпикриз,
Мне в помощь не показана больница.

По чувствам пробежались (по верхам),
А глубже доктора и не стремились.
Решили –  просто свяжем по рукам,
Лечить таких ещё не научились.

Да хоть бы связан, также вверх и вниз,
Лечу и не могу остановиться.
И я терплю характера каприз,
Надеясь в том полете не убиться.

Тот мудр, кто слушает совет



Кому не лень – всё поучают,
Вздохнуть свободно не дают.
Но об одном лишь забывают
Давать совет– напрасный труд.

Дают отличные советы,
Тебе знакомые, друзья.
В них очевидные ответы
На то, что можно, что нельзя.

Что невозможно; что возможно;
Где прямо; где скривить свой путь;
Тут смело; там же осторожно,
Ты мышью должен прошмыгнуть.

Один советует – будь жёстче,
А то тебя глядишь сомнут.
Другой напротив – ты попроще
Веди себя, глядишь поймут.

Но ситуации бывают,
Где трудно сохранить лицо
Того, кто жёсткий, тех ломают
А гибких,  просто гнут в кольцо.
****
Единого рецепта нет,
А если есть, никто не знает.
Тот мудр, кто слушает совет,
Как поступить же, сам решает.

Жить по советам, не с руки,
Терпеть тебе же их итог.
Когда разломят на куски,
Или завяжут в узелок. 

Ты сам решил, сам виноват,
Других же виноватых, нет.
Тебе, терпеть тот результат,
А не тому, кто дал совет.

Лоскут души запрятан глубоко


И как ни бережёшься ты умело,
Но время протекает всё круша:
Тоскливо видеть, как дряхлеет тело,
Но пострашнее дряблая душа.

Ужасно, если силы на исходе,
Но вида не покажешь и идёшь.
И думают, ещё силён ты вроде,
А дрябл душой, других не проведешь.

Лоскут души запрятан глубоко,
Что истончился, так понять легко.

Я горжусь, что рожден в СССР


Посвящается Наталье Степаненко с которой, более 10-ти лет, прожили по соседству в одной общаге.



Я горжусь, что рожден в СССР
И не стыжусь, той страны Великой
Пускай не звали меня – мой сэр
И лишь весною я ел клубнику

Пусть без желанья, шёл на парад
Не по душе мне, та ровность строя
Зато тогда, коли встали в ряд
Не проиграть, ни войны, ни боя

Пускай одежда, была не ах
И все считали меня заблудшим
Но был мне другом, тогда казах
И не мечтал я о друге лучшем

Тогда и вор, если слово дал
Коль не исполнить, считай покойник
Любой, за слово своё отвечал
А не ответил, вперед в отстойник

Сейчас свобода, одних речей
И психбольные в экранной раме
И дни, вдруг стали, страшней ночей
Враги как прежде – все кто не с нами

Теперь одежда, ну только «ах»
Теперь клубника даже зимою
Куда-то делся, мой друг казах
И та, надёжная, плотность строя

Я не хочу обратно в СССР


Я не хочу обратно в СССР
Мне претит вместе жить с Литвою,
А вместе с нею, и много с кем
Стоять одним, сплоченным строем

Ведь разжирели, и забыли
Бежав от нас, во весь опор
Кем они стали, кем же были
И кем являются с тех пор

Сменили ценности, столицы,
Иного, от таких, не жду
У мусульманок – прекрасны лица
Сейчас же вижу лишь паранджу 

13 июн. 2011 г.

Степь



Степь, и ковыль волною серебрится,
Простор: звенит в ушах, ласкает взор.
Мне это постоянно только снится,
Как времени ушедшего укор.

В степях я жил, мечтал и ненавидел,
В тюльпанов море плавал по весне.
Тем, что ушел, я Родину обидел.
Всё это вижу как укор во сне.

Я просыпаюсь тем обеспокоен,
Что нахожусь в чужой мне стороне.
Прости мне то, что мир неладно скроен,
Прости… пусть и в укор, но снись же мне.

Невыносимый


Я не подарок, а представте хуже
Бывает, сам себя едва терплю,
Что на душе обычно и снаружи
И мягкое на жестком не стелю
           
А потому невыносим бываю
И святость, то совсем не про меня
Себя периодически караю,
Тем, тренируя для Судного дня

9 июн. 2011 г.

Пустоцвет


Всё: дай же Господи сил!
- А что, своих уже нет?
Но дождь, да сколько б ни лил,
Не оживит пустоцвет.

- Ты сам-то стоишь чего?
- Зачем ты жил столько лет?
- Что в жизни той твоего?
Не оживить пустоцвет.

Ну что канючишь опять:
- Господь спаси, сохрани.
Да, что ему сохранять?
Когда пустой ты внутри.

Так и грызешь чужую пайку,
Но осуждаешь попрошайку.

Свиданья под дождём, какое диво


Мы встретимся, когда затихнет дождь
Засветит солнце, сгинут облака
Ты снова на свидание придёшь
От спешки запыхавшейся слегка

Ну, а пока за окнами дожди,
И небо скрыто пеленою туч,
Мы встретимся, ты только подожди
Когда пробьётся солнца первый луч…

Но ты же, как всегда, нетерпелива
Когда там распогодится, не ждёшь
И кое-как, одевшись, торопливо
Выходишь ты на улицу под дождь

Свиданья под дождём, какое диво
Забыты, и печали, и зонты
Тебе, и не накрашенной, красиво
Зачем мне солнце, если рядом ты

Равновесие


С душою без Бога и мыслей без Канта
Прямая дорога в чертог хироманта.
Без веры в святое и логики строгость
Дорогой изгоя прибудешь в убогость.
За сложностью мысли, безмерностью веры
Тебя поджидаю обычно химера.

Мы и Иисус


– Не думайте (гои), что Я (Иисус Христос Новый Завет) пришел принести мир на землю (гоев); не мир пришел Я принести (гоям), но меч,
– ибо Я пришел разделить человека (гоя) с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее.
И враги человеку (гою) – домашние его (гои). (Матф.10:34-36)
– Если кто (гой) приходит ко Мне (Иисусу Христу) и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот (гой) не может быть Моим учеником; (Новый Завет, Лука.14:26)

Мы всё твердим, что: «С нами Бог»,
В самодовольстве млея.
Но с вами, веровать не мог,
В бескорЫстность еврея.

И вроде с ним всегда на ты,
Но как бы ни старалась –
Мы были для него скоты,
Скотами и остались.